Империя свободы. История ранней республики, 1789-1815 - Gordon S. Wood

Мэдисон отрицал, что задержки объяснялись деятельностью Комитета полного состава; скорее, это были "трудности, вызванные новизной". "Не проходит и дня, - сказал он Эдмунду Рэндольфу, - чтобы не появилось яркое свидетельство задержек и недоумений, вызванных лишь отсутствием прецедентов". Но "время полностью исправит это зло", и Конгрессу и стране будет лучше, если мы будем действовать медленно.25

Дебаты были не только частыми и продолжительными, но иногда и удивительно вдумчивыми. У членов Конгресса было достаточно времени для подготовки своих речей . Поскольку заседаний комитетов и других отвлекающих факторов было немного, почти все конгрессмены посещали ежедневные пятичасовые сессии точно, по крайней мере поначалу, и обычно внимательно слушали, что говорили их коллеги на заседаниях палаты.26 Эймс "слушал", по его словам, "с самым неустанным вниманием аргументы, приводимые с обеих сторон", чтобы "его собственный разум мог быть полностью просвещен".27

Сам Эймс был элегантным и убедительным оратором. Почти в одночасье его ораторское искусство создало ему репутацию одного из самых способных членов Палаты; действительно, люди поздравляли себя с тем, что побывали на галерее Палаты, чтобы послушать его речь. Эймс часто писал своему другу Джорджу Миноту о приемах и ошибках своих выступлений в Палате представителей и комментировал выступления других. Например, он считал Мэдисона впечатляющим рассудителем, но пришел к выводу, что ораторское искусство - "не его конек". . . . Он говорит негромко, его лицо маленькое и заурядное", и он был "слишком книжным политиком".28

Однако Эймс не сомневался, что Мэдисон был "первым человеком" в Палате представителей. Хотя Мэдисон был застенчивым, невысоким и немногословным, он производил впечатление на всех, с кем встречался. Он был широко начитан и обладал острым и вопросительным умом; возможно, он был самой интеллектуально творческой политической фигурой, которую когда-либо создавала Америка.

Мэдисон родился в 1751 году в семье рабовладельцев-плантаторов из Вирджинии, которые доминировали в обществе так, как мало кто из аристократов. Хотя плантация его отца была самой богатой в округе Оранж, штат Вирджиния, она находилась недалеко от сырой границы, и молодой Мэдисон, как и большинство основателей, стал первым из своей семьи, кто поступил в колледж, в его случае в колледж Нью-Джерси (позже Принстон). В колледже Мэдисон обнаружил свою интеллектуальную интенсивность и серьезность. Богатство плантации его отца позволило Мэдисону, который бесконечно жаловался на слабое здоровье, вернуться домой, чтобы учиться и размышлять о том, что он может сделать со своей жизнью. К 1776 году, в возрасте двадцати пяти лет, он стал членом революционного конвента Вирджинии. В 1777 году он стал членом Государственного совета Вирджинии, состоящего из восьми человек. В 1780 году он работал в Конгрессе Конфедерации, а по истечении трехлетнего срока вернулся в Виргинию и в 1784 году был избран в собрание Виргинии. Но на протяжении всех 1780-х годов его интерес к укреплению национального правительства рос до такой степени, что он стал главным организатором конвента 1787 года, на котором была написана Конституция. Он стремился поставить новое правительство, которое он помог создать, на прочную основу. Хотя он считал Конституцию чем-то меньшим, чем то, чего он хотел, он стал известен как ее главный автор.

Изначально Мэдисон собирался занять место в Сенате, но когда лидер антифедералистов Патрик Генри сорвал этот план, ему пришлось вести кампанию против Джеймса Монро за место в Палате представителей. Он рассказывал друзьям, что ненавидел, когда ему приходилось просить голоса. По его словам, он испытывал "крайнее отвращение к шагам, имеющим предвыборный вид, даже если они должны привести к назначению, в котором я склонен служить обществу".29 С самого начала он был горячим националистом, который стремился обеспечить независимые доходы для нового правительства, создать исполнительные департаменты и склонить умы антифедералистов к новому союзу. Он рано утром отправился в Нью-Йорк и с нетерпением ждал, когда соберутся остальные члены Конгресса. И 8 апреля 1789 года, через два дня после того, как обе палаты собрали кворум, он начал вносить законопроекты.

Хотя он не был сильным оратором, только на первой сессии Первого конгресса он произнес 150 речей. Но необычайное превосходство Мэдисона над ходом работы Первого конгресса объясняется не только его репутацией и умением произносить речи. Его обширные знания и тщательная подготовка к тому, что должно было быть сделано, были еще важнее. Он готовился к дебатам о доходах в Палате представителей, сравнивая законы штатов по этому вопросу и собирая всю доступную ему статистическую информацию о торговле различных штатов.30 Коллеги отмечали, что он "досконально разбирается почти во всех общественных вопросах, которые только могут возникнуть, и не пожалеет сил, чтобы стать таковым, если вдруг окажется, что ему нужна информация". Его неутомимое внимание к деталям и диапазон деятельности поражали воображение. Он не только возглавлял Палату представителей, но и был главным связующим звеном между законодательной и исполнительной властью в эти первые месяцы. Он помогал Вашингтону составлять инаугурационное обращение к Конгрессу, затем готовил ответ Палаты представителей на это обращение и, наконец, помогал президенту в его ответе на этот ответ.

СЕНАТ считал себя явно выше "нижней" палаты, названной так, возможно, потому, что палата находилась на первом этаже Федерального зала, а палата Сената - на втором. Хотя Сенат не совсем ясно представлял себе свои отношения с законодательными собраниями различных штатов, которые, разумеется, являлись его выборщиками, он, безусловно, обладал очень высоким чувством собственного достоинства. В то время как Палата представителей была занята принятием законов, определением доходов нового правительства и созданием нескольких исполнительных департаментов, Сенат проводил время за обсуждением церемоний и ритуалов, возможно, потому, что ему больше нечем было заняться. Во время первой сессии он инициировал только один законопроект - о создании судебной системы. Дела пошли настолько плохо, что сенаторы стали приходить в зал только на час или два утром. "Обычно мы оставались в сенатской палате примерно до двух часов, - признавался сенатор Уильям Маклей из Пенсильвании, - независимо от того, делали мы что-нибудь или нет, чтобы поддерживать видимость бизнеса". Но даже с этим, - сказал он, - мы, похоже, покончили".31 К счастью для сенаторов, общественность мало что знала об их деловой практике: в отличие от нижней палаты, Сенат решил не открывать свои дебаты для публики.

Установить правила этикета для Сената оказалось непросто. Как Сенат должен был принимать президента Соединенных Штатов? Как следует обращаться к президенту? Как должны обращаться друг к другу сенаторы? Должны ли они называть друг друга "достопочтенный" или нет? Должен ли у них быть сержант по оружию, и если да, то как он должен называться? Должны ли они обращаться к спикеру нижней палаты